Лигачев Е.К
Борис был не прав
КАДРОВЫЕ ПЕРЕСТАНОВКИ В КРЕМЛЕ
В апреле 1983 года, после семнадцати лет работы в Сибири, в Томске, я был переведен в Москву и утвержден заведующим Отделом организационно-партийной работы ЦК КПСС, а говоря иначе, - отделом кадров и партийных комитетов. Впрочем, если учесть существовавшую в те годы систему партийно-государственного руководства, то речь шла о кадрах в самом широком смысле, включая советские, хозяйственные.
В те памятные для меня апрельские дни 1983 года события развивались неожиданно и стремительно. Я прилетел в столицу на совещание по вопросам сельского хозяйства, которое проводил лично Юрий Владимирович Андропов, Генеральный секретарь ЦК КПСС. В Свердловском зале Кремля собрались в тот раз все члены Политбюро, секретари ЦК и обкомов партии, многие аграрники - в общем, те, кто был связан с реализацией принятой годом ранее Продовольственной программы. Докладывал на совещании Горбачев, занимавшийся в то время аграрными проблемами, - докладывал резко, остро, с критикой и местных руководителей, и центра.
Помню, я послал в президиум совещания записку с просьбой предоставить слово для выступления, однако не питал на этот счет особых надежд. За весь брежневский период, за те семнадцать лет, что я работал первым секретарем Томского обкома партии, мне ни единого раза не удалось выступить на Пленумах ЦК. В первые годы я исправно записывался на выступления, однако с течением времени надежды выветрились: стало ясно, что на трибуну постоянно выпускают одних и тех же ораторов - надо полагать, таких, которые хорошо знали, что и как надо говорить. В такого рода дискриминации я не усматривал козней против себя лично - в таком положении находились многие секретари обкомов, которые давно и добросовестно тащили свой нелегкий груз. Например, Манякин С.И., проработавший в Омске более двадцати лет, человек опытнейший, деловой и очень толковый, за все те годы выступил на Пленуме ЦК только один раз.
Но с приходом Андропова секретари обкомов сразу ощутили, что в ЦК начались перемены. Возникли новые надежды. Это и побудило меня на аграрном совещании в Свердловском зале Кремля подать записку в президиум.
Не прошло и часа, как мне предоставили слово. Как всегда, текст выступления у меня был приготовлен заранее - на всякий случай. Однако я почти не заглядывал в бумажку, ибо говорил о выстраданном - о том, как за 7–8 лет Томская область из потребляющих продовольствие перешла в разряд производящих. Говорил и о том, что население Западной Сибири прирастает за счет нефтяников, газовиков и кормить их нужно, прежде всего развивая сельское хозяйство на месте.
Совещание в Кремле закончилось часов в шесть вечера, и я поспешил в ЦК, чтобы решить у секретарей некоторые конкретные томские вопросы. И как сейчас помню, поздним вечером добрался, наконец, до квартиры сына, который жил в Москве, чтобы навестить его перед отлетом в Томск.
Самолет улетал утром. Билет был в кармане, и я намеревался пораньше лечь спать: ведь по томскому времени, которое опережало московское на четыре часа, уже наступила глубокая ночь.
Но в десять часов вечера неожиданно зазвонил телефон. Просили меня.
Я взял трубку, конечно, не подозревая, что этот поздний телефонный звонок круто изменит всю мою жизнь и что такие же внезапные поздневечерние телефонные звонки, словно зов судьбы, прозвучат в феврале 1984 года, в тот день, когда умер Андропов, и в марте 1985 года, в тот день, когда умер Черненко. Короче говоря, я взял трубку и услышал:
Егор, это Михаил… Надо, чтобы завтра утром ты был у меня.
С Горбачевым мы познакомились в начале семидесятых, случайно вместе оказавшись в составе делегации, выезжавшей в Чехословакию. С тех пор на Пленумах ЦК КПСС, в дни партийных съездов, когда в Москве одновременно собирались все секретари обкомов и крайкомов, мы неизменно и дружески общались, обменивались мнениями по вопросам и частным, и общим. А когда Горбачев стал секретарем ЦК, а затем членом Политбюро, да вдобавок по аграрным проблемам, я стал часто бывать у него. К тому же Горбачев в те годы был единственным членом Политбюро, которого можно было застать на рабочем месте до позднего вечера. Это обстоятельство было немаловажным для сибирского секретаря обкома, который, приезжая в Москву, с утра до ночи мотался по столичным ведомствам, решая вопросы развития нефтехимии и пищевой индустрии, «выбивая» лимиты средств для создания современной строительной базы, центра науки и культуры, да и вообще занимаясь множеством проблем, касавшихся жизни и быта томичей.
Нетрудно было предположить, что на аграрном совещании в Кремле слово мне дали именно благодаря Горбачеву. И когда раздался тот поздний телефонный звонок, в первый момент я решил, что Михаил Сергеевич хочет высказать свои соображения в связи с моим выступлением - по мнению тех, кто подходил ко мне после совещания, оно вышло, как говорится, к месту.
Михаил Сергеевич, но у меня билет в кармане, вылетаю рано утром, - ответил я.
Так уж издавна повелось между нами, что Горбачев называл меня Егором, а я обращался к нему по имени-отчеству.
Надо задержаться, Егор, - спокойно сказал Горбачев, и по его тону я сразу понял, что звонок никакого отношения к сегодняшнему совещанию не имеет. - Придется сдать билет.
Все ясно, утром буду у вас, - без дальнейших дебатов согласился я, хотя как раз ясности-то никакой не было.
Впрочем, скажу сразу: такого рода случаи, сопряженные с отменой вылета и сдачей авиационных билетов, - вовсе не редкость для секретарей обкомов партии, прибывавших по делам в столицу. В те годы лично мне, наверное, раз десять приходилось сдавать билет и откладывать отъезд в Томск по причинам весьма прозаического характера. То переносится нужная встреча с кем-нибудь из министров или руководителей Госплана, то, наоборот, замаячила встреча, ранее не запланированная. Да мало ли какие неожиданные дела могут задержать в столице секретаря обкома, прилетевшего за три тысячи километров. Лучше уж задержаться на день, чем прилетать снова.
В общем, в ту ночь я спал крепко, домыслами не мучился, а наутро, ровно в десять часов был у Горбачева - главный подъезд, третий этаж, справа.
Конечно, можно было бы прийти и пораньше - прямо к девяти часам. Но, повторяю, я оставался в полном неведении относительно истинных целей приглашения, а по собственному опыту знал, что у каждого руководителя рабочий день начинается со знакомства с обстановкой, чтения экстренных сообщений и перекройки заранее спланированного распорядка в том случае, если возникали непредвиденные обстоятельства. К тому же был четверг, на одиннадцать часов назначено заседание Политбюро. Это я, разумеется, учитывал, ибо знал, что время заседаний ПБ соблюдается неукоснительно: именно по четвергам и именно в одиннадцать часов - такой порядок был заведен еще при Ленине и в целом сохранялся почти до XXVIII съезда КПСС.
Поскольку точного часа встречи Горбачев мне не указал, исходя из всего вышесказанного, я и решил, что для него самым удобным временем будет десять утра. И, как говорится, с боем часов открыл дверь его приемной.
С этого момента и начались для меня новый отсчет времени, новая пора жизни, перед которой поблек даже бурный томский период.
Горбачев принял меня моментально и, поздоровавшись, сразу огорошил:
Егор, складывается мнение о том, чтобы перевести тебя на работу в ЦК и утвердить заведующим организационно-партийным отделом. Вот что я пока могу тебе сказать. Не больше. Все зависит от того, как будут развиваться события. Тебя пригласит Юрий Владимирович для беседы. Он меня просил предварительно с тобой переговорить, что я и делаю. Это поручение Андропова.
Честно говоря, внутренне я испытал определенное замешательство. Вопрос был не таким уж простым, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что заведующим орготделом в ту пору был Капитонов И.В. Конечно, Политбюро вправе своим решением заменить его, но ведь Капитонов - секретарь ЦК, и тут уже правомочен только Пленум ЦК. Кроме того, второй секретарь ЦК КПСС Черненко в это время находился в отпуске, при нем Горбачев вряд ли смог бы так решительно вмешаться в кадровые вопросы, тем более что речь шла о заведующем орготделом. Среди членов Политбюро существовала негласная, но нерушимая субординация - не вмешиваться в кадровые вопросы, если они не входят в твои обязанности. Этот порядок, кстати, неукоснительно соблюдал впоследствии и я сам, он в значительной мере исключал возможность целенаправленного воздействия на подбор кадров со стороны каждого члена ПБ в отдельности, оставляя это право за Генсеком и, разумеется, за всем Политбюро в целом, так как окончательное решение принималось коллегиально. Поскольку события явно развивались нестандартно, мне стало ясно, что Горбачев пользуется доверием Андропова.
Эпоха перестройки в Советском Союзе оставила в памяти народной куда больше горьких, нежели радужных воспоминаний. Пора больших надежд завершилась крушением страны, что наложило негативный отпечаток на восприятие этого исторического периода.
Но фразу «Борис, ты не прав!», ставшую крылатой, с улыбкой вспоминают даже те, кто в силу возраста мало что помнит о той эпохе. Однако вопрос о том, в чём же на самом деле был неправ Борис, кто уличил его в неправоте и как фраза стала частью народного фольклора, повисает в воздухе.
Начать, пожалуй, стоит издалека, с 1983 года, когда новый лидер СССР Юрий Андропов , обновляя управленческие кадры, привлёк на работу в Москву 63-летнего первого секретаря Томского обкома КПСС Егора Лигачёва .
Для реалий первой половины 1980-х годов 63-летний Лигачёв, не страдавший, к тому же, тяжёлыми заболеваниями и отлично зарекомендовавший себя на прежнем месте, был вполне молодым и перспективным политиком. В Москве Лигачёв занял пост заведующего отделом ЦК КПСС, а позже стал и секретарём ЦК КПСС.
Лев Зайков, Егор Лигачёв и Михаил Горбачёв. 1988 год. Фото: РИА Новости / Борис Бабанов
Протеже товарища Лигачёва
Лигачёв пользовался доверием Андропова, который поручил ему дальнейшие мероприятия по подбору новых кадров. В частности, Андропов посоветовал присмотреться к 52-летнему Первому секретарю Свердловского обкома КПСС Борису Ельцину .
Лигачёв съездил в Свердловск и остался чрезвычайно доволен увиденным, посчитав, что Ельцин — это именно тот человек, который необходим стране в эпоху перемен.
Правда, выдвижение Ельцина на работу в Москву состоялось только два года спустя — после смерти Андропова начатый было процесс реформ забуксовал и возобновился только в 1985-м, когда пост лидера СССР занял Михаил Горбачёв .
В декабре 1985 года Ельцину было оказано высочайшее доверие — он был выдвинут на пост первого секретаря Московского горкома партии, что делало политика одним из самых влиятельных людей в стране.
Вскоре по Москве пошли слухи о необычайной демократичности нового руководителя столицы: он якобы лично знакомился с ассортиментом продуктовых магазинов, лечился в обычной поликлинике и даже ездил на работу на трамвае.
Партийная опала и народная любовь
Популярность Ельцина стала расти как на дрожжах, даже превышая популярность Михаила Горбачёва. То ли это вскружило голову политику, то ли проснулись личные амбиции, однако вскоре Ельцин начал жёстко конфликтовать с партийными соратниками.
21 октября 1987 года на Пленуме ЦК КПСС Ельцин резко выступил против медленных темпов перестройки, раскритиковал коллег, в том числе Лигачёва, и добрался даже до Горбачёва, заявив о том, что вокруг генсека начинает формироваться «культ личности».
Тональность выступления Ельцина не вписывалась даже в рамки объявленной в стране «перестройки». Товарищи по партии, включая тех, кто симпатизировал Ельцину, объявили его демарш «политически ошибочным», после чего он попал в опалу и был снят с должности первого секретаря Московского горкома партии.
В традициях КПСС не было принято выносить сор из избы, потому текст речи Ельцина нигде не публиковался. Зато в «самиздате» появились десятки версий этого выступления, не имевших ничего общего с реальностью. В некоторых из них Ельцин едва ли не матом крыл Горбачёва и был похож больше на портового грузчика, чем на политика.
Именно с этого легендарного выступления и началась слава Ельцина как оппозиционера. Именно тогда советские граждане, начавшие разочаровываться в Горбачёве, стали воспринимать Ельцина как альтернативу Михаилу Сергеевичу.
Михаил Горбачёв и Борис Ельцин во время вечернего заседания внеочередной сессии ВС РСФСР. Фото: РИА Новости / Борис Бабанов
Пророк в рядах КПСС
Времена перестройки в плане внутрипартийной борьбы были не столь жёсткими, как предыдущие эпохи, потому опальный Ельцин, лишившись поста «хозяина Москвы», остался в элите на посту первого заместителя председателя Госстроя СССР.
Ельцин, тяжело переживавший отстранение от должности, тем не менее, к лету 1988 года понял, что в его нынешнем положении «бунтаря» есть немало преимуществ, и стал развивать амплуа «оппозиционера».
1 июля 1988 года Ельцин выступил на XIX партийной конференции. Он обрушился на привилегии высших государственных лидеров, критиковал «застой», в котором, по его мнению, повинно всё Политбюро как «коллективный орган», призвал удалить из Политбюро Лигачёва, а в итоге обратился к делегатам с призывом реабилитировать его за выступление на Пленуме.
В разгар речи Ельцина вмешался Лигачёв. Политик, который в своё время выдвинул свердловчанина, заметил:
— Ты, Борис, не прав. Мы расходимся с тобой уже не только в тактике. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная! Ты свою область посадил на талоны…
Ельцин проигнорировал замечание и продолжил выступление.
Фраза, скорее всего, не стала бы крылатой, если бы вскоре её не использовал в одном из монологов «на злобу дня» юморист Геннадий Хазанов . В насквозь политизированном СССР конца 1980-х шутка, связанная со сражением «народного героя» Ельцина и партноменклатуры, немедленно стала чрезвычайно популярной.
С этого момента её взяли на вооружение сторонники Ельцина, выходившие на улицы с плакатами «Борис, ты прав!» и даже «Правь, Борис!».
Последнее пожелание в скором времени исполнилось. И чем дольше Борис правил, тем более пророческими казались слова Лигачёва: «Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная!»...
Да вот толку от этого пророчества уже не было никакого. Разрушительная энергия Ельцина сделала своё дело.
А народу на память от той эпохи из хорошего осталась только крылатая фраза…
P.S
. Эти интереснейшие и поучительные размышления патриарха Компартии Егора Лигачева из "Советской России" о 25-летии начала перестройки я пытался опубликовать на новостной ленте портала. Мне посоветовали поместить их в своем блоге.
Думаю, всем нам полезно еще раз вернуться в то время. Время надежд на лучшее. Время, когда перестройка еще не перешла в перестрелку (даю статью с некоторыми сокращениями).
Перестройка, начало которой ровно 25 лет назад положил апрельский Пленум 1985 года, была необходима. О том, зачем была нужна перестройка, имела ли она программу, почему потерпела крушение и какие из этого следует извлечь уроки, размышляет член Политбюро ЦК КПСС тех лет Е.К. Лигачёв.
Социалистическая перестройка была необходима, возможна, осуществима. К 80-м годам страна подошла с мощным экономическим, культурным потенциалом, огромным влиянием на ход мирового развития, То было время созидания, ничего общего не имеющего с «эпохой застоя», как оклеветали тот период наши противники. Вместе с тем в стране нарастали трудности, увеличивался разрыв между СССР и развитыми странами Запада в области производительности труда, эффективности производства гражданской продукции, отставала в своем развитии социалистическая демократия, не обеспечивался платежеспособный спрос населения на качественные товары народного потребления, накопились вопросы в отношениях между центром и союзными республиками.
В своем выступлении в Кремле в 1986 году я сказал следующее: «Речь не идет об изменении сущности нашего общественного строя. Напротив, этот процесс нацелен на укрепление и развитие основополагающих социалистических принципов, чтобы надежно обеспечить новый устойчивый подъем экономики и благосостояния народа». Итак, перестройка была задумана, как социалистическое обновление, без какого-либо демонтажа социализма.
Для новоявленных «демократов» ничего не создавших значительного в жизни, перестройка означала слом советской системы и замещение ее капитализмом. М.С.Горбачёв, по-видимому, чтобы оправдать измену социализму, причиненные страдания народу, выдвинул в конце перестройки идею нереформируемости советской общественной системы, невозможности ее улучшения. Таковы две прямо противоположные позиции.
Неправы товарищи, которые говорят о том, что перестройка не имела ни целей, ни программы. Целью перестройки являлось создание высокоэффективной экономики, дальнейшее улучшение материальной жизни людей, расширение реального участия трудящихся в управлении государством. Для достижения этих целей были определены основные направления, разработаны программы, выделены материальные и финансовые ресурсы. Основным экономическим звеном программы перестройки была определена «модернизация и опережающий рост машиностроительного комплекса» и на этой основе в последующем реконструкция народного хозяйства и социальная переориентация экономики с широким использованием достижений развивающейся науки.
На программу модернизации машиностроительного комплекса, и прежде всего станкостроения и электроники, было выделено в двенадцатом пятилетнем плане (1986–1990) 200 млрд рублей – в два раза больше, чем в предыдущие десять лет. С целью удовлетворения растущего платежеспособного спроса населения выделялось 70 млрд. рублей на создание современной легкой и пищевой промышленности, то есть больше, чем за весь сорокалетний послевоенный период.
В пятилетнем плане была предусмотрена конверсия оборонной промышленности для производства мирной продукции. Эти планы в первый период пятилетки успешно выполнялись.
Зачастую перестройку изображают как сплошной провал от начала до конца. Это не так, совсем не так. Перестройка народного хозяйства, как центрального звена всей политики социалистического обновления общества, прошла два этапа.
На первом этапе перестройки
(1985– 1988), когда преобразования шли в рамках социализма, было приостановлено нарастание негативных тенденций в экономике и обществе в целом, положено начало новому подъему народного хозяйства на базе научно-технического прогресса. Возросла трудовая и общественная активность граждан, поддержка решений партии, Советов.
Темпы прироста производства промышленности возросли на 5% по сравнению с 3% в одиннадцатой пятилетке, в сельском хозяйстве – соответственно 3% и 1%. В двенадцатой пятилетке был получен самый высокий урожай зерновых за всю историю земледелия, среднегодовое производство зерна составило больше, чем в предыдущей пятилетке, на 27 млн. тонн, молока – на 10 млн. тонн.
За двенадцатую пятилетку было построено жилья больше, чем за любую другую пятилетку, прирост по сравнению с одиннадцатой пятилеткой (1981–1985) составил почти 20%, а школ, детских садов, больниц, клубов – 15–51% . При общем росте производства промышленной продукции в 1988 г. на 13% объем машиностроения – основное звено экономической стратегии партии – возрос на 19% . Ежегодно увеличивалось население страны на 2 млн. человек, после слома Советской власти население только России стало ежегодно сокращаться на 700 тысяч человек.
В последующем на смену созиданию пришли разрушительные процессы.
Второй этап перестройки (1988–1991) – дезорганизация экономики, потребительского рынка, рост цен, обострение дефицита товаров, забастовки, национальные конфликты, разгром компартии. Перестройка завершилась в 1991 году контрреволюционным государственным переворотом, разрушением Советского Союза. После 1991 года это уже другой период истории – реставрация капитализма.
Каковы же причины невиданной в истории общественной катастрофы
?
Тут тоже нет однозначного мнения. Одни считают, что это главным образом действие внешних сил – империализма, другие – внутренние факторы. Раздаются голоса, что якобы социализма в России не было, а роль Горбачёва и Ельцина оценивается «как исторический подвиг в ликвидации тоталитаризма». Между тем нарушения социалистической законности были вскрыты и ликвидированы самой партией, коммунистами.
Причиной разрушения Советского Союза, коммунистической партии, ликвидации советской власти является предательство руководящей группы лиц
– карьеристов, националистов, их политическое перерождение, жажда личного обогащения за счет грабежа народного добра и безраздельного управления государством. Компартия, Советская власть не позволяли ни того ни другого. Все они стали долларовыми миллионерами и миллиардерами.
Другим фактором разрушения страны
является резкое ослабление планового управления народным хозяйством, введение рыночных отношений без подготовки – сначала в виде свободных, договорных цен, а затем разгосударствления имущества (передачи его в частную собственность), создания так называемых кооперативов. Все это, вместе взятое, привело к нарушению пропорций производства и потребления, значительному превышению темпов роста зарплаты над темпами роста производительности труда, денежной массы над товарной. В свою очередь это обернулось резким возрастанием дефицита товаров для населения, расстройством социально-экономического комплекса, недовольством населения
Темп прироста зарплаты в 2 раза опережал темп увеличения производительности труда, денежные доходы возросли за пятилетку на 60%, а производство потребительских товаров – на 19%, что привело к опустошению магазинов.
Реализация значительной части производимой продукции по свободным, договорным ценам между производителями и потребителями в силу развитого монополизма в производстве определенной продукции (при плановом ведении хозяйства это неопасно) привела к небывало высоким ценам и росту суммы прибыли. Причем прибыль уходила, как правило, не на развитие производства, не на его техническое перевооружение, а на делёж.
Большой урон экономике, нравственности нанесли извращения ленинской идеи о роли кооперации в строительстве социализма. В организованных кооперативах согласно принятому постановлению за коллективной оболочкой скрывались хозяева частной собственности, а остальные – наемные работники. Они стали прибежищем теневого капитала, отсюда вышла группа крупных буржуа, олигархов. Вместо того чтобы использовать кооперативы для организации мелких товаропроизводителей, стали их создавать на базе аренды или выкупа имущества государственных предприятий. Причем продукция в основном продавалась не населению, а госпредприятиям по высоким ценам.
Разгосударствление, насаждение частной собственности нужно было тем, кто работал на разрушение советского строя. После государственного переворота приватизация по-ельцински привела к упадку экономики, утрате общественной собственности – экономической основы Советской власти.
И все-таки это далеко не все, когда речь идет об истоках расчленения Советского Союза. Главная причина разрушения Советской страны – подрыв идейных и организационных основ КПСС, образование в ней группировок, платформ и ликвидация ее руководящей роли. Дело дошло до того, что на ХХVIII съезде КПСС (1990 г.) в принятом новом Уставе партии было зафиксировано «право коммунистов объединяться по платформам в ходе дискуссий». Между тем в ленинской резолюции «О единстве партии» предписывалось исключение фракционеров из партии, немедленный роспуск любых фракций, платформ.
В КПСС возникла фракция «Демократическая платформа», «Марксистская платформа», левоцентристские группировки. «Демократическая платформа», к примеру, выдвинула требование организовать свои структуры на всех уровнях, прекратить уплату членских взносов в КПСС, разделить имущество партии.
КПСС стали отстранять от экономической политики. Последовало указание не вмешиваться в выборы народных депутатов СССР, решение кадровых вопросов свести до минимума. Если раньше под контролем ЦК было около 15 тысяч должностей, то после ХХVIII съезда – примерно 2 тысячи. Таким образом партия лишалась самого мощного рычага политики – подбора основных руководящих кадров страны. В партии прекратил работу уставной орган – Секретариат ЦК КПСС, где начали концентрироваться здоровые силы ЦК, полностью изменился состав Политбюро. Автора этих строк уже за полтора года до ликвидации СССР не было ни в ЦК, ни в Политбюро, ни в Верховном Совете СССР. Начался массовый отток людей из партии. За 1990 г. вышло из партии 1,8 млн человек, прекратила работу пятая часть цеховых парторганизаций.
Буквально шла травля, охота на коммунистов, активно выступающих за перестройку на социалистических началах, против демократов, политических карьеристов. Работники прокураторы Гдлян и Иванов сеяли подозрения о взяточничестве среди членов Политбюро, в том числе и в отношении Е.К.Лигачёва. Пришлось обратиться с письмом в Прокуратуру СССР, к Съезду народных депутатов СССР, в Верховный Совет СССР, ЦК КПСС с просьбой рассмотреть обвинения в мой адрес и результаты расследования опубликовать в печати. Все вышеназванные органы самым тщательным образом, притом гласно, публично провели проверку и обсуждение. Признали, что это «злостная выдумка», а исполнители заказа Ельцина уволены.
Спрашивается, было ли оказано организованное сопротивление враждебным силам. К сожалению, сопротивление носило запоздалый характер...
Какие же надо извлечь уроки из временного поражения социализма в нашей стране
?
Основной урок – беречь сплоченность и единство партийных рядов, не терять бдительность, идейно и организационно укреплять КПРФ, Союз компартий, а равно компартии, входящие в его состав. Развивая внутрипартийную демократию, ни в коем случае не допускать в компартиях политического карьеризма, каких-либо фракций, платформ. Противник рассчитывает на предателей внутри партии.
Модернизация – это улучшение, совершенствование. Модернизация капиталистического общества – программное требование социал-демократии, главным для которой является стремление уберечь, «улучшить» капитализм, избавив его от крайних мерзостей, не меняя основ. Социалистическая модернизация – изменения, совершенствование общества в процессе строительства социализма, подобно НЭПу, ГОЭРЛО, пятилеткам индустриализации, коллективизации, культурной революции.
Модернизация, объявленная президентом России, означает сохранение и упрочнение капитализма, то есть движение вспять, назад. Заявление Г.А.Зюганова «Имя модернизации – социализм» полностью соответствует завещанию В.И.Ленина о том, что «нельзя идти вперед, не идя к социализму».
Министр иностранных дел Великобритании, похоже, отравлен ядом русофобии
В Европе – всплеск уже прямо-таки пещерной русофобии. Ряд европейских стран готовится выслать российских дипломатов, якобы связанных с «московскими шпионскими сетями». Такое решение, как пишет газета «Таймс», они намереваются принять из солидарности с Великобританией, бездоказательно обвинившей Москву в отравлении бывшего офицера ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери.
Процесс выдворения, как предполагает газета, начнется 26 марта с отзыва посла Евросоюза в России Маркуса Эдерера на четыре недели. «Таймс» стращает, будто в акции примут участие Франция, Германия, Польша, Ирландия, Нидерланды, Эстония, Латвия, Литва, Болгария, Чехия, Дания. Поскольку в Евросоюзе сегодня 28 государств, то очевидно, что далеко не все его члены разделяют потуги Англии раздуть «дело Скрипаля» до общеевропейских масштабов.
Впрочем, мы сейчас о другом. О том, кто на пару с английским премьер-министром Терезой Мэй всю эту кашу заварил – эксцентричном министре иностранных дел Великобритании Борисе Джонсоне.
Этот господин дошел уже до того, что сравнил Владимира Путина с Гитлером, а Россию – с нацистской Германией.
Нелишне присмотреться к этому персонажу более внимательно.
Во-первых, полное его имя Александр Борис де Пфеффель-Джонсон. Сам он свое имя произносит на русский манер с ударением на втором слоге, а не на первом, как принято в Англии. Впрочем, родился де Пфеффель-Джонсон вообще не в Англии, а в Нью-Йорке, а его родословная исключительно запутана. Его прадед со стороны отца, турок – Али Кемаль, был министром внутренних дел в правительстве Ахмеда Тефлик-паши, последнего Великого визиря Османской империи, которого линчевали по приказу Нуреддин-паши. После этого дед Джонсона, Осман Али, бежал в Великобританию, где принял имя Уилфреда Джонсона. А вот прабабушка по отцовской линии, Ханифа Феред, была черкешенка, бежавшая во время Кавказской войны в Османскую империю. Прадед Бориса Джонсона по материнской линии – американский учёный-палеограф Элиас Эвери Леви еврейского происхождения, уроженец Кальварии (тогда в Российской империи). Прабабушка же со стороны матери – Хелен Трэйси Лове-Портер – американская переводчица художественной прозы с немецкого языка, родом из Пенсильвании. Так что, выражаясь языком Остапа Бендера, можно утверждать, что по происхождению своих предков он – из турецко-подданных.
Отец Бориса был высокопоставленным служащим, стал одним из первых уполномоченных объединённой Европы по контролю за загрязнением окружающей среды. Поэтому начальное образование Борис получал в европейской школе в Брюсселе. В дальнейшем семья переехала в Великобританию, и образование он продолжил в подготовительной школе в Восточном Сассексе, а затем в привилегированном Итоне, кузнице английской политической элиты. В 1983–1984 годах обучался в колледже Оксфордского университета. Был избран в элитный Буллингдон клуб, где обзавелся влиятельными друзьями. Среди них были Чарльз Спенсер, младший брат принцессы Дианы, и Дэвид Кэмерон, будущий лидер консервативной партии. Но этот клуб, по сути, был обществом пьяниц и дебоширов. Любимым развлечением приятелей было хорошенько принарядиться, напиться в баре, разгромить какой-нибудь ресторанчик, а потом честно выписать чек за нанесенный урон.
Получив образование, заниматься контролем за загрязнением окружающей среды, как папа, не стал, а подался в журналисты: стал служить в газете «Дейли Телеграф».
Благодаря энергичным манерам, пронырливости и бойкому перу быстро дослужился до должности заместителя главного редактора и стал ведущим политическим обозревателем. А в 2000 году сам стал редактором издания «Спектэйтор». После чего ударился в политику.
На парламентских выборах 2001 года Джонсон впервые был избран членом Палаты общин Британского парламента, как представитель Консервативной партии. Но не угомонился, и вскоре уже уселся в кресло мэра Лондона, где больше всего отличился тем, что ездил на работу на велосипеде. В 2016 году во время подготовки и проведения референдума о выходе Великобритании из Евросоюза был активным сторонником и пропагандистом Brexit. Замахнулся на пост премьера, но не сошлось, а потому в июле 2016 года он был, к изумлению многих, назначен министром иностранных дел в новом кабинете Терезы Мэй.
В отличие от традиционно чопорных английских политиков с прилизанными проборами, Джонсон в этом смысле – «белая ворона»: щеголяет с вечно растрепанной шевелюрой и отличается столь непринужденными манерами, что порой это выглядит комично. Слывя острословом, Джонсон способен одним метким замечанием мгновенно дать оппоненту самую нелестную характеристику. Но нередко выдает при этом такие перлы – хоть святых выноси, такое раньше в консервативной Британии можно было услышать разве что среди докеров в пивном пабе, а не в стенах парламента или кабинетах Форин-офис. Вот, например, его высказывание о Билле Клинтоне:
«Если Билл Клинтон умудряется справляться со своей женой, он справится и с любым глобальным кризисом в мире». О Хиллари Клинтон: «Крашеная блондинка с надутыми губами и стальным голубым взглядом, которая выглядит как медсестра-садистка в психиатрической больнице».
О Дональде Трампе: «Дональд Трамп потрясающе невежественный тип и явно не в своем уме». О жителях Африки: «Если бы мы предоставили туземцев Африки самим себе, они бы сейчас занимались исключительно тем, что уплетали бы бананы, не думая о будущем».
Высказывание о президенте Турции привести нет никакой возможности…
…Приехав в качестве министра в Москву, Джонсон неожиданно провозгласил себя «убежденным русофилом», признавался в любви к пломбиру в стаканчике и приглашал всех отпраздновать Масленицу на Трафальгарской площади. И многих покорил тем, что приятно улыбаясь, произнес на камеру на русском языке: «Здравствуйте, друзья! Меня зовут Борис!».
«Хочу сказать, – продолжал он, – что у меня есть предки в Америке, Германии и, конечно, здесь – в Москве. Уверен, что я первый министр иностранных дел Великобритании, которого зовут Борис. Думаю, Борисов на этом посту еще долго не будет», – игриво заявил он на пресс-конференции после переговоров с Сергеем Лавровым. Джонсон уверял, что хочет добиться улучшения отношений между Россией и Великобританией и сравнивал президента Владимира Путина с эльфом Добби из Гарри Поттера.
Дело дошло до того, что английская газета «Индепендент» присвоила Джонсону титул «путинского апологета» за его хвалебные отзывы о российской операции в Сирии.
И вот, этот милый любитель пломбира возглавил сегодня когорту самых ярых западных политиков-русофобов. Забыл об элементарных дипломатических приличиях, он стал оскорблять главу другого государства. Сначала он заявил, что приказ о «ликвидации» Скрипаля дал лично Владимир Путин, а потом фактически сравнил его с Гитлером. Во время выступления перед парламентским комитетом по международным делам согласился с депутатом-лейбористом Иэном Остином в том, что Владимир Путин использует чемпионат мира по футболу 2018 года в качестве «пиар-хода». Остин заявил, что президент РФ хочет «навести глянец на жестокий и коррумпированный режим» в России и сравнил чемпионат мира с Олимпиадой 1936 года, которая проходила во времена Третьего рейха. «Боюсь, что это абсолютно верно, абсолютно верно, – прокомментировал его заявление Джонсон. – Да, ваше описание того, что будет происходить в Москве на чемпионате мира, на всех стадионах... Да, я думаю, что сравнение с 1936 годом здесь абсолютно уместно».
Хотя, если и вспоминать об Олимпиаде 1936 года, которая проходила в нацистском Берлине, то СССР в ней участия не принимал. А вот Англия и США, вопреки протестам еврейских организаций, поддержала тогда Германию, и британские атлеты охотно отправились на Олимпиаду в гости к Гитлеру.
А в 1938 году, когда сборная Англии по футболу играла в Берлине со сборной Германии, то английские футболисты перед началом матча подняли руки в нацистском приветствии, обратившись к трибуне, на которой стоял фюрер. Так что, делая такое сравнение, острослов Джонсон явно дал маху.
Впрочем, спорить с этими господами бессмысленно. Дудят в свою дуду, не слушая никаких разумных аргументов. Когда в Лондоне российская журналистка попросила недавно Терезу Мэй ответить на вопрос о том, какие у нее есть доказательства по «делу Скрипаля», то премьерша попросту убежала. «Теперь нет ни малейших сомнений, что все действия Лондона на российском направлении связаны с одним – создать образ врага, придумав для этого любые, даже самые абсурдные основания, – заявила, комментируя высказывания Джонсона, официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. – Очевиден курс британских политиков на полноформатный бойкот ЧМ по футболу в России. Но какой ценой? Ценой провокаций и оскорблений, сталкивания стран и народов, подрыва международного мира и стабильности? Не дорого, нет?» – осведомилась Захарова в Facebook.
Как отметила представитель российского внешнеполитического ведомства, «если с отравлением Скрипалей нет никакой ясности из-за отказа Великобритании предоставить информацию, то иначе обстоят дела с Борисом Джонсоном: очевидно, что он отравлен ядом ненависти и злобы, непрофессионализма и поэтому хамства».
А быть может, при этом он вместе с Терезой Мэй попросту забыл, в каком веке они сегодня живут, и что сейчас Британия вовсе уже не та могучая держава, когда она гордо «правила морями». Когда в 1854 году английская королева Виктория отправила к Крыму свои корабли, русские моряки были вынуждены сами утопить свой парусный флот, потому что он устарел, и после героической обороны все же не смогли удержать Севастополь. Сейчас никакой, даже самый мощный, флот НАТО на это не отважится.
Новая гиперзвуковая авиационная ракета «Кинжал», выпущенная с перехватчика МиГ-31 недалеко от Крыма, может утопить корабли недалеко от Триполи. Причём долетит она туда примерно за 11–12 минут, при такой скорости сбить её невозможно. Поэтому вся английская истерика неизбежно закончится пшиком.
К тому же в некоторых СМИ недавно промелькнуло сообщение, что столь эксцентрично ведущий себя английский министр будто бы страдает нервным расстройством. Впрочем, мы его медкарту не видели, так что не беремся судить, так ли это на самом деле.
Однако характерно, что тоже острый на язык и отличающийся изрядной наблюдательностью российский писатель Эдуард Лимонов сказал о Джонсоне следующее: «Министр иностранных дел Великобритании – свидетельство деградации Великобритании. Взять главой МИДа рыжего клоуна, который лыбится, где надо и не надо, говорит чёрти что! О, бывшая великая держава Великобритания, до чего ты докатилась! Это министр из панк-водевиля, а не из политики.
Страна Шекспира и Киплинга рождает уродцев... Так, посетив Киев, сказал: "Россия обязана вернуть Киеву Крым...". Это же надо, а Северную Ирландию не хочет Великобритания вернуть Ирландии? Или вернуть Гибралтар Испании?
Я так считаю, что возврат Великобританией Гибралтара Испании в тысячу раз более вероятен, чем больная идея о передаче Крыма ничтожной Украине… Только безудержный фантаст-полудурок может такое ляпнуть. Министр иностранных дел, а? Надо же! У него мозги задиристой коровы у этого Джонсона…».
Но мы сохраним толерантную тональность, и будем надеяться, что здравый смысл все же возобладает у английских политиков, и они поймут, наконец, что для Англии (да и для всей Европы) куда выгоднее сотрудничать с Россией, что она весьма разумно делала во время Первой и Второй мировых войн, когда мы были союзниками.
Специально для «Столетия»
Как же этого человека не любили лет 25 назад на московских площадях! Ведь это он во всеуслышание сказал, ещё в 1988 году, знаменитую фразу "Борис, ты не прав!". А Борис тогда ходил в народных героях и кумирах, собрал на выборах 1989 года 89% (!) голосов москвичей и, понятное дело, что автора крылатых слов все буквально возненавидели. Фраза вскоре перекочевала на карикатуры, популярные значки ельцинистов ("Борис, ты прав!") и их плакаты ("Борись! Ты прав!").
Карикатура из перестроечного журнала "Огонёк" и значок по мотивам крылатой фразы Егора Кузьмича Лигачёва
Олицетворение взяточничества и коррупции-1989 - Егор Кузьмич Лигачёв
Я уже писал как-то о многотысячных митингах "демократов" в Лужниках весной 1989-го, тогда подобные мероприятия были внове, и я побывал на паре первых таких митингов. Запомнился следующий эпизод. Кто-то из "демократических" златоустов (кажется, Юрий Черниченко) запальчиво заявил с трибуны:
- Почему человек, проваливший идеологию, переброшен на сельское хозяйство?! Мы не желаем глотать лигачёвскую лягушку!..
Публично критиковать члена Политбюро - это тогда звучало смело и остро, и стотысячная толпа, как один человек, взорвалась гневными криками:
- Долой Лигачёва!..
В этот момент я посмотрел на Ельцина, стоявшего на трибуне: на его губах играла довольная улыбка.
А потом ещё неутомимые следователи Гдлян и Иванов (тоже ходившие в народных героях тех дней) вбросили в массы идею о том, что Егор Кузьмич, мол, брал взятки. Разумеется, ельцинисты восприняли это откровение на-ура. А сейчас только подумаешь: до какой же степени неадекватности способно искажаться человеческое восприятие, если Егора Кузьмича люди воспринимали как символ коррупции и взяточничества, а Бориса Николаевича - как воплощение честности и неподкупности!.. Если немного задуматься, то это просто пугает... :(
Воплощение неподкупности-1989 - Борис Николаевич Ельцин
"Борец с привилегиями" Ельцин приехал в Кремль, условно говоря, на автобусе (была у него такая манера году в 1989-м - ездить на общественном транспорте, что народ воспринимал на-ура). Но как и с чем он оттуда уехал?..
А это, для сравнения, из очерка Натальи Морозовой о Лигачёве: "Я познакомилась с Егором Кузьмичом в Думе. Бывало, уже под вечер, все депутаты разъехались, а Егор Кузьмич сидит в своём кабинете и работает, работает, работает. Вспоминается, как однажды, в такое же, как и нынче, жаркое лето, выхожу из метро и иду на партийное мероприятие. Смотрю, Лигачёв тоже выходит из метро и направляется туда же. Я спрашиваю: Егор Кузьмич, а почему не на машине? А то и вообще в такую-то жару сидели бы лучше на даче. Так знаете, что он мне ответил? «Эх, Наталья Павловна, мне стыдно признаться, но у меня нет ни машины, ни дачи».
...Вот и почему же, спрашивается, 89% избирателей пошли тогда за Ельциным, а не за Лигачёвым?..
Наверное, потомки этого никогда не поймут. :(