Борьба с огнем в древней греции. Греческий огонь: рецепт, изобретение и история легендарного состава

Эллада оставила огромный след в истории и повлияла почти на все сферы жизни современной Западной Цивилизации. Наука, культура, искусство, строительство – всех отраслей и не перечислишь. Даже в специфичном оружейном деле найдутся представители, так или иначе связанные с достижениями Древней Греции. И сегодня как раз предлагаем разобрать пример подобного плана – греческий огонь, который в средние века гремел на весь мир. Что это за оружие, кто и когда решил его использовать, а также зачем оно применялось, подробно распишем в статье.

Что такое греческий огонь

Начнем с небольшого отступления. Всем известно, что Греция – морская держава, обладающая большим количеством островов . В античные времена отдаленные территории было крайне тяжело защищать, тем более в условиях постоянно враждовавших греческих регионов. Поэтому острова захватывали, отвоевывали и вновь перехватывали, причем разворачивались эпичные битвы за владение территорией зачастую на воде. Корабли противников стремились потопить друг друга, и для достижения этой цели использовались различные средства. Например, еще в V веке до н.э. была изобретена первая воспламеняющаяся смесь, из чего позже разжегся греческий огонь.

В сохранившихся источниках отмечается, что диковинка такого оружия была не только в большой разрушительной силе (деревянные корабли воспламенялись мгновенно ), но и в сложности тушения. Находящиеся на борту еще больше впадали в панику, когда осознавали, что распаляющийся огонь невозможно потушить обычной водой. И более того: он мог гореть даже на водной поверхности! При этом дальнобойность орудия составляла 20-30 м, чего для сухопутных битв недостаточно, зато с лихвой хватает для поджога медлительных античных кораблей.

Таким образом, греческий огонь – это смесь, которая легко воспламеняется, быстро разгорается и не реагирует на воздействие воды. Изначально им наносили колоссальные разрушения, но позже все-таки нашли способ бороться с распространением огня. Однако, за время использования огнедышащее орудие успело войти в анналы истории и прославиться на весь мир.

Первое применение и последующее развитие греческого огня

Знаменитым средневековым оружием всепоглощающее пламя стало не сразу, поэтому предлагаем проследить этапы его становления.

Открытия античной эпохи

Первый зафиксированный случай использования зажигательной негасимой смеси, как ни удивительно, был зафиксирован в сражении на суше. Произошло это событие в битве при Делии (424 г. до н.э.): эллины выпускали языки пламени из полого дерева, поджигая пространства, занятые вражескими войсками. К сожалению, доподлинных сведений о том, из чего состоял античный греческий огонь не сохранилось, но спустя немногим более полувека, в 350 г. до н.э., это орудие вновь нашло применение. Вот что пишет античный автор о том периоде времени:

«Для поджога вражеских кораблей используют горючий раствор, изготовленный из серы, ладана, пакли, смолы и опилок дерева.»

Таким образом, это первый рецепт греческого огня, известный миру. Позднее случаи использования зажигательных смесей отмечали в сражениях у острова Родос (190 г. до н.э.) и при столкновениях в период раннего христианства (III в. н.э.). Но все-таки античные растворы еще не вполне являются тем знаменитым огнем, который нагонял страх на средневековых воинов. Значительно усовершенствовали древнегреческое орудие лишь в 7 веке нашей эры.

Читайте также: Архитектура Греции - особенности строительства в античности и современности

Византийский расцвет

В 673 году сирийский изобретатель Каллиник спроектировал для метания огня специальный «сифонофор». Устройство было изготовлено из меди, имело форму трубы и действовало по принципу насоса: зажигательную смесь заправляли внутрь, и под давлением мехов и сжатого воздуха огонь мощной струей с грохотом извергался наружу.

Жил Калинник в Гелиополе, который как раз в ту пору завоевали арабы. Поэтому инженер спешно бежал в Византию, где предложил императору Константину IV использовать свое изобретение в войне с арабами. Именно с берегов Византийской империи и пошла слава о зажигательном оружии.

Впервые разработка Каллиника была применена в сражениях при Киликии. Флот Византии подготовил несколько больших двухпалубных кораблей, нагруженных горючей смесью и сифонами. Когда неприятельская флотилия подошла к византийцам на достаточное расстояние, император приказал открыть огонь. Пламя покрыло вражеские корабли и окружающие их воды: арабы были страшно потрясены и в панике пытались спастись от огня бегством.

Так арабское войско потерпело первое поражение, после которого восточного неприятеля ждал еще целый ряд сокрушительных побед византийцев. К слову, были разгромлен и русский флот, шедший под предводительством князя Игоря завоевывать Царьград, он же Константинополь. Позднее потерпели неудачу в битве с византийцами и венецианские крестоносцы.

Словом, с греческим огнем войску императора на воде не было равных, и Константин отлично это понимал. Поэтому секрет производства греческого огня стал военной тайной, разглашение которой приравнивалось к государственной измене. А особо интересующимся тем, что такое греческий огонь, рассказывалась красивая легенда о том, что якобы к императору Византии Константину явился с небес ангел и даровал рецепт неугасимого огня.

Аналоги и спад былой славы

Подлинный состав греческого огня так и не был разглашен, и со временем рецептура была безвозвратно утеряна. Достоверно известно лишь одно: это была горючая смесь, состоявшая из нефти, добываемой на Тасманском полуострове. Однако, в последующие века было зафиксировано применение аналогичного оружия: например, греческий огонь использовали против норманнов во время осады албанского Дураццо (1106 г.). Также в письменных источниках упоминаются сведения о том, что в XI-XII веках аналогичным орудием владели западные славяне, англичане, русичи и азиаты. Причем зажигательные смеси теперь использовали не только на море, но и на суше: при осаде или защите городов и крепостей.

Однако, аналогичные греческому огню составы были уже не так эффективны. Конечно, применяющая их сторона чаще побеждала, но многие уже научились бороться с огнем с помощью песка и уксуса, тем более что отнюдь не все аналогичные смеси могли противостоять даже воздействию воды. Так что постепенно греческий огонь терял свою славу и употреблялся все реже. Лебединой песней когда-то грозного орудия стала битва за Константинополь, в 1453 году осажденный войском турецкого султана. Всего 1 византийский корабль и 4 союзных судна Генуи с помощью греческого огня смогли разгромить османскую флотилию, насчитывающую 150 судов! Причем кроме кораблей турки потеряли еще более 12 000 своих воинов.

История и применение

Прототип греческого огня появился предположительно в 424 до н. э. , в битве при Делии: тогда из полого бревна выпускалась смесь сырой нефти , серы и масла. Собственно греческий огонь был изобретён в г. инженером и архитектором Каллиником из завоёванного арабами сирийского Гелиополя (современный Баальбек в Ливане); Каллиник бежал в Византию и там предложил свои услуги императору Константину IV в борьбе против арабов .

Установка с греческим огнём представляла собой медную трубу - сифон , через который с грохотом извергалась жидкая смесь. Предположительно, максимальная дальнобойность сифонов составляла 25 м, поэтому изначально греческий огонь использовался только во флоте, где представлял страшную угрозу медленным и неуклюжим деревянным кораблям того времени. Кроме того, по свидетельствам современников, греческий огонь нельзя было потушить, поскольку он продолжал гореть даже на поверхности воды. Впервые сифоны с греческим огнем были установлены на византийских дромонах во время битвы при Киликии. Историк Феофан писал о ней:

Если на суше войска византийцев терпели поражения от арабов, то на море греческий огонь давал им превосходство над противником. Благодаря ему в г. была одержана крупная морская победа над арабами. В византийцы с помощью греческого огня разгромили подошедший к Константинополю флот князя Игоря Рюриковича . Греческий огонь применялся против венецианцев во время Четвёртого крестового похода ( -). Секрет приготовления греческого огня хранился в строгой тайне, однако после завоевания Константинополя рецепт изготовления греческого огня узнали в Западной Европе. В 1106 году греческий огонь был применён против норманнов во время осады Дураццо . Греческий огонь также был известен и англичанам.

Греческий огонь также употреблялся при осадах крепостей . Некоторые исследователи, на основании анализа русских летописей , делают выводы о том, что греческий огонь был знаком русичам и половцам . Также, по некоторым сведениям, греческий огонь стоял на вооружении у армии Тамерлана . Последнее упоминание об использовании греческого огня относится к осаде Константинополя в 1453 году Магометом II : греческий огонь тогда применяли как византийцы, так и турки.

После начала массового применения огнестрельного оружия на основе пороха , греческий огонь потерял своё военное значение, его рецепт был утрачен в конце XVI века.

Изготовление

Осадная машина забрасывает замок бочками с греческим огнём, XIII век. Гравюра из «Harper’s Magazine», 1869 год.

Точный состав греческого огня неизвестен, так как в исторических документах названия веществ не всегда точно идентифицированы. Так, в русских переводах-описаниях слово «сера» могло означать любое горючее вещество, в том числе и жир . Наиболее вероятными компонентами были негашёная известь , сера и сырая нефть или асфальт . Также в состав мог входить фосфид кальция , который при контакте с водой выделяет газ фосфин , самовоспламеняющийся на воздухе.

В «Огненной книге» Марка Грека приводится такой состав греческого огня: «1 часть канифоли , 1 часть серы, 6 частей селитры в тонко измельченном виде растворить в льняном или лавровом масле, затем положить в трубу или в деревянный ствол и зажечь. Заряд тотчас летит в любом направлении и все уничтожает огнем». Следует отметить, что данный состав служил только для выброса огненной смеси, в которой использовался «неизвестный ингредиент».

Греческий огонь являлся скорее психологическим оружием: опасаясь его, вражеские корабли старались держаться на расстоянии от кораблей византийцев. Сифон с греческим огнём устанавливался, как правило, на носу или корме корабля. Иногда огненную смесь забрасывали на вражеские корабли в бочках: существуют упоминания о том, что в результате неосторожного обращения с греческим огнём часто загорались и византийские корабли.

Поиски секрета греческого огня

Над раскрытием секретных компонентов смеси работали многие алхимики и, позднее, учёные. Одним из таких исследователей был француз Дюпре, который в г. объявил о том, что открыл секрет греческого огня. Были проведены испытания около Гавра , в результате которых был сожжён деревянный шлюп, находившийся на большом расстоянии в открытом море. Король Людовик XV , впечатлённый и испуганный действием этого оружия, выкупил у Дюпре все его бумаги и уничтожил их.

В середине XIX века, после начала освоения Китая , было открыто, что состав греческого огня близок к китайским зажигательным веществам, содержащим в большом количестве селитру, и известным с первого тысячелетия до н. э.

Греческий огонь стал прообразом современных напалмовых смесей и огнемёта .

Воспоминания очевидцев

Мемуары Жана де Жуанвиля, хроникёра Седьмого крестового похода , содержат описания действия греческого огня:

Это случилось однажды ночью, когда мы несли ночной дозор на башне; сарацины привезли осадное орудие под названием перронель, чего никогда ранее не делали, и зарядили его пращу греческим огнём. Когда добрый рыцарь Лорд Вальтер Курельский, который был с нами, увидел эти приготовления, он сказал нам: «Господа, мы попали с вами в такую передрягу, в которой доселе не бывали ни разу. Если они нацелят свой огонь на наши башни и укрытия, мы проиграем и сгорим заживо. Если мы потеряем укрепления, которые нам доверили охранять, это будет величайший позор - и только Господь может спасти нас от беды. Таково моё мнение и мой совет: каждый раз, когда они будут запускать в нас огнём, мы должны упасть на локти и колени и молить Господа нашего о спасении».

Чуть только раздался первый выстрел, мы упали на локти и колени, в точности, как он нас учил; и их первый выстрел прошёл в аккурат мимо двух башен, и врезался в землю прямо в ров перед нами. Наши пожарные уже бросились тушить пламя, и Сарацины, будучи не в силах нацелиться на них, выстрелили в облака, чтобы языки пламени упали на них.

Такова природа греческого огня: его снаряд огромен как сосуд для уксуса, и хвост, тянущийся позади - похож на гигантское копьё. Полёт его сопровождался страшным шумом, подобным грому небесному. Греческий огонь в воздухе был подобен дракону, летящему в небе. От него исходил такой яркий свет, что, казалось, над лагерем взошло солнце. Причиной тому были огромная огненная масса и блеск, заключённые в него.

Трижды той ночью они метали в нас греческий огонь [из перронеля], и четырежды стреляли им в нас из баллисты .

"Греческий огонь" - одна из самых притягательных и волнующих загадок Средневековья. Это таинственное оружие, обладавшее удивительной эффективностью, состояло на вооружении Византии и на протяжении нескольких веков оставалось монополией могучей средиземноморской империи. Как позволяет судить ряд источников, именно "греческий огонь" гарантировал стратегическое преимущество византийского флота над морскими армадами всех опасных соперников этой православной сверхдержавы Средневековья.

Прототип греческого огня появился предположительно в 190 до н. э. при защите острова Родос. Но ещё в 424 году до н. э. в сухопутном сражении при Делии древнегреческими воинами из полого бревна выпускалась некая зажигательная смесь сырой нефти, серы и масла. Собственно «греческий огонь» был изобретён в 673 г. инженером и архитектором Каллиником из завоёванного арабами сирийского Гелиополя (современный Баальбек в Ливане), который, по-видимому, сконструировал специальное метательное устройство — «сифон» — для метания зажигательной смеси. Каллиник бежал в Византию и там предложил свои услуги императору Константину IV в борьбе против арабов. А что представляла из себя установка- можно увидеть на картинке ниже. Это реконструированный античный огнемет с принудительным нагнетанием воздуха.

Античный огнемет с принудительным нагнетанием воздуха (реконструкция). 1 - жерло огневой трубки; 2 - жаровня 3 - заслонка для отклонения воздушной струи; 4 - колесная тележка; 5 - скрепленная железными обручами деревянная труба для нагнетания воздушного потока; 6 - щит для обслуги; 7 - мехи; 8 - рукоятки мехов

Предположительно, максимальная дальнобойность сифонов составляла 25-30 м, поэтому изначально греческий огонь использовался только во флоте, где представлял страшную угрозу медленным и неуклюжим деревянным кораблям того времени. Кроме того, по свидетельствам современников, греческий огонь ничем нельзя было потушить, поскольку он продолжал гореть даже на поверхности воды. Впервые сифоны с греческим огнем были установлены на византийских дромонах во время битвы при Киликии. Историк Феофан писал о ней:

в год 673 ниспровергатели Христа предприняли великий поход. Они приплыли и зазимовали в Киликии. Когда Константин IV узнал о приближении арабов, он подготовил огромные двухпалубные корабли, оснащённые греческим огнем, и корабли-носители сифонов… Арабы были потрясены… Они бежали в великом страхе.

Однако с ходом истории рецепт этого самого огня был потерян и на сегодняшний день точный состав узнать не возможно. Над раскрытием секретных компонентов смеси работали многие алхимики и, позднее, учёные. Одним из таких исследователей был француз Дюпре, который в 1758 году объявил о том, что открыл секрет греческого огня. Были проведены испытания около Гавра, в результате которых был сожжён деревянный шлюп, находившийся на большом расстоянии в открытом море. Король Людовик XV, впечатлённый и испуганный действием этого оружия, выкупил у Дюпре все его бумаги и уничтожил их.

Популярные публикации сайта.

Г. инженером и архитектором Каллиником из завоёванного арабами сирийского Гелиополя (современный Баальбек в Ливане), который, по-видимому, сконструировал специальное метательное устройство - «сифон» - для метания зажигательной смеси. Каллиник бежал в Византию и там предложил свои услуги императору Константину IV в борьбе против арабов .

Установка с греческим огнём представляла собой медную трубу - сифон , через который с грохотом извергалась жидкая смесь. В качестве выталкивающей силы использовался сжатый воздух, или мехи наподобие кузнечных.

Предположительно, максимальная дальнобойность сифонов составляла 25-30 м, поэтому изначально греческий огонь использовался только во флоте, где представлял страшную угрозу медленным и неуклюжим деревянным кораблям того времени. Кроме того, по свидетельствам современников, греческий огонь ничем нельзя было потушить, поскольку он продолжал гореть даже на поверхности воды. Впервые сифоны с греческим огнём были установлены на византийских дромонах во время битвы при Киликии . Историк Феофан писал о ней:

Если на суше войска византийцев терпели поражения от арабов, то на море «греческий огонь» давал превосходство византийскому флоту над противником. Благодаря ему в 718 году была одержана крупная морская победа над арабами. В 941 году византийцы с помощью «греческого огня» разгромили подошедший к Константинополю флот князя Игоря Рюриковича . Греческий огонь применялся против венецианцев во время Четвёртого крестового похода ( -). Секрет приготовления «греческого огня», называвшегося также «огнём Каллиника», хранился в строгой тайне, однако после завоевания Константинополя рецепт изготовления греческого огня был утерян. Известно что нефть для огня с XI века добывалась на Таманском полуострове . В 1106 году греческий огонь был применён против норманнов во время осады Дураццо (Диррахия). В XII веке греческий огонь известен был уже и англичанам, так как англы издавна несли службу в Византии в т. н. «варяжской гвардии».

«Греческий огонь» также употреблялся при осадах крепостей . Некоторые исследователи, на основании анализа русских летописей , делают выводы о том, что греческий огонь был знаком русичам и половцам . Также, по некоторым сведениям, греческий огонь стоял на вооружении у армии Тамерлана . Последнее упоминание об использовании греческого огня относится к осаде Константинополя в 1453 году Магометом II .

После начала массового применения огнестрельного оружия на основе пороха , «греческий огонь» потерял своё военное значение, его рецепт был утрачен в конце XVI века .

Изготовление

Воспоминания очевидцев

См. также

Сифонофор - устройство для метания греческого огня
Мэн хо ю (猛火油 en:Meng Huo You)

Напишите отзыв о статье "Греческий огонь"

Литература

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Ардашев А.Н. гл.3. Греческий огонь - неразгаданная тайна веков. // Огнемётно-зажигательное оружие. Иллюстрированный справочник. - Агинское, Балашиха: АСТ, Астрель, 2001. - 288 с. - (Военная техника). - 10 100 экз. - ISBN 5-17-008790-X .
Арендт В. В. Греческий огонь (техника огневой борьбы до появления огнестрельного оружия) // Архив истории науки и техники. М., 1936. Серия 1. Вып. 9.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Греческий огонь

– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом, то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l"ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C"est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.

Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг"ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг"одулся, бг"ат, вчег"а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р. – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог"т меня дег"нул пойти к этой кг"ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг"едставить, ни одной каг"ты, ни одной, ни одной каг"ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг"оль бьет; семпель даст, паг"оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг"оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг"аться ског"ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег"но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог"ово! Вздули меня вчег"а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.

Сведения об использовании огнеметных средств относятся еще ко времени античности. Затем эти технологии были заимствованы византийской армией. Ромеи каким-то образом поджигали вражеский флот уже в 618 году, во время осады Константинополя, предпринятой аварским каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II. Осаждавшие использовали для переправы славянскую морскую флотилию, которая и была сожжена в заливе Золотой Рог.

Воин с ручным огнеметным сифоном. Из Ватиканской рукописи "Полиоркетики" Герона Византийского (Codex Vaticanus Graecus 1605). IX-XI вв.

Изобретателем «греческого огня» был сирийский инженер Каллиник, беженец из захваченного арабами Гелиополя (совр. Баальбек в Ливане). В 673 году он продемонстрировал свое изобретение василевсу Константину IV и был принят на службу.

Это было поистине адское оружие, от которого не было спасения: «жидкий огонь» горел даже на воде.

Основу «жидкого огня» составляла природная чистая нефть. Точный его рецепт остается секретом по сей день. Впрочем, намного важнее была технология использования горючей смеси. Требовалось точно определить степень подогрева герметически закрытого котла и силу давления на поверхность смеси воздуха, нагнетаемого с помощью мехов. Котел соединялся со специальным сифоном, к отверстию которого в нужный момент подносился открытый огонь, кран котла открывался, и горючая жидкость, воспламенившись, изливалась на вражеские суда или осадные машины. Сифоны обычно изготовлялись из бронзы. Длина извергаемой ими огненной струи не превышала 25 метров.

Сифон для «греческого огня»

Нефть для «жидкого огня» добывалась в том числе и в Северном Причерноморье и Приазовье, где археологи в изобилии находят черепки от византийских амфор со смолистым осадком на стенках. Эти амфоры служили тарой для перевозки нефти, идентичной по химическому составу керченской и таманской.

Изобретение Каллиника было испытано в том же 673 году, когда при его помощи был уничтожен арабский флот, впервые осадивший Константинополь. По словам византийского историка Феофана, «арабы были потрясены» и «бежали в великом страхе».

Византийский корабль, вооруженный "греческим огнем", атакует противника.
Миниатюра из "Хроники" Иоанна Скилицы (MS Graecus Vitr. 26-2). XII в. Мадрид, Испанская национальная библиотека

С тех пор «жидкий огонь» не раз выручал столицу Византии и помогал ромеям выигрывать сражения. Василевс Лев VI Мудрый (866-912) с гордостью писал: «Мы владеем различными средствами — как старыми, так и новыми, чтобы уничтожить вражеские суда и людей, сражающихся на них. Это огонь, приготовляемый для сифонов, из коих он мечется с громовым шумом и дымом, сжигающий суда, на которые его направляем».

Русы впервые познакомились с действием «жидкого огня» во время похода на Константинополь князя Игоря в 941 году. Тогда столицу Ромейской державы осадил большой русский флот — около двухсот пятидесяти ладей. Город был блокирован с суши и с моря. Византийский флот в это время находился далеко от столицы, воюя с арабскими пиратами в Средиземноморье. Под рукой у византийского императора Романа I Лакапина было только полтора десятка судов, списанных на берег из-за ветхости. Тем не менее василевс решил дать русам сражение. На полусгнившие посудины были установлены сифоны с «греческим огнем».

Завидев греческие корабли, русы подняли паруса и устремились навстречу. Ромеи поджидали их в бухте Золотого Рога.

Русы смело пошли на сближение с греческими судами, намереваясь взять их на абордаж. Русские ладьи облепили корабль ромейского флотоводца Феофана, шедший впереди боевого строя греков. В этот момент ветер внезапно стих, на море установился полный штиль. Теперь греки могли без помех использовать свои огнеметы. Мгновенная перемена погоды была воспринята ими как помощь свыше. Греческие моряки и солдаты воспрянули духом. И вот с окруженного русскими ладьями корабля Феофана во все стороны полились огненные струи. Горючая жидкость разлилась по воде. Море вокруг русских судов как будто внезапно вспыхнуло; несколько ладей разом запылали.

Действие ужасного оружия потрясло Игоревых воинов до глубины души. В один миг все их мужество исчезло, русами овладел панический страх. «Увидев такое, — пишет современник событий, епископ кремонский Лиутпранд, — русы тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн». Подоспевшие греческие корабли «довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми» (Продолжатель Феофана). Игорь, как свидетельствует Лев Диакон, спасся «едва ли с десятком ладей», которые успели пристать к берегу.

Так наши предки познакомились с тем, что мы теперь называем превосходством передовых технологий.

«Олядний» (олядия по древнерусски, — ладья, корабль) огонь надолго сделался на Руси притчей во языцех. В Житии Василия Нового говорится, что русские воины вернулись на родину, «чтобы рассказать, что с ними было и что они потерпели по мановению Божию». Живые голоса этих опаленных огнем людей донесла до нас «Повесть временных лет»: «Те же, кто вернулся в землю свою, поведали о случившемся; и об оляднем огне говорили, что это молнию небесную греки имут у себя; и, пуская ее, жгли нас, и сего ради не одолели их». Рассказы эти неизгладимо врезались в память русов. Лев Диакон сообщает, что даже тридцать лет спустя воины Святослава все еще не могли без дрожи вспоминать о жидком огне, так как «от своих старейшин слышали», что этим огнем греки превратили в пепел флот Игоря.

Вид на Константинополь. Рисунок из Нюрнбергской хроники. 1493 г.

Потребовалось целое столетие, чтобы страх забылся, и русский флот вновь осмелился приблизиться к стенам Царьграда. На этот раз это было войско князя Ярослава Мудрого, под предводительством его сына Владимира.

Во второй половине июля 1043 года русская флотилия вошла в Босфор и заняла гавань на правом берегу пролива, напротив бухты Золотой Рог, где под защитой тяжелых цепей, перегородивших вход в бухту, стоял на приколе ромейский флот. В тот же день василевс Константин IX Мономах приказал приготовить к битве все наличные морские силы — не только боевые триеры, но и грузовые суда, на которых были установлены сифоны с «жидким огнем». Вдоль берега были разосланы отряды конницы. Ближе к ночи василевс, по словам византийского хрониста Михаила Пселла, торжественно возвестил русам о том, что завтра он намерен дать им морское сражение.

С первыми лучами солнца, прорезавшими утренний туман, жители византийской столицы увидели сотни русских ладей, построенных в одну линию от берега до берега. «И не было среди нас человека, — говорит Пселл, — смотревшего на происходящее без сильнейшего душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями». По-видимому, это устрашающее зрелище произвело впечатление и на Константина IX. Приказав своему флоту построиться в боевой порядок, он, однако, медлил с отдачей сигнала о начале сражения.

В бездействии тянулись томительные часы. Давно минул полдень, а цепь русских ладей все так же покачивалась на волнах пролива, дожидаясь, когда ромейские корабли выйдут из бухты. Только тогда, когда солнце начало клониться к закату, василевс, поборов свою нерешительность, наконец приказал магистру Василию Феодорокану выйти из бухты с двумя или тремя кораблями, чтобы втянуть врага в бой. «Те легко и стройно поплыли вперед, — рассказывает Пселл, — копейщики и камнеметатели подняли на их палубах боевой крик, метатели огня заняли свои места и приготовились действовать. Но в это время множество варварских челнов, отделившись от остального флота, быстрым ходом устремилось к нашим судам. Затем варвары разделились, окружили со всех сторон каждую из триер и начали снизу пиками дырявить ромейские корабли; наши в это время сверху забрасывали их камнями и копьями. Когда же во врага полетел и огонь, который жег глаза, одни варвары бросились в море, чтобы плыть к своим, другие совсем отчаялись и не могли придумать, как спастись».

По сообщению Скилицы, Василий Феодорокан сжег 7 русских ладей, 3 потопил вместе с людьми, а одну захватил, спрыгнув в нее с оружием в руках и вступив в бой с находившимися там русами, из которого одни были им убиты, прочие же бросились в воду.

Видя успешные действия магистра, Константин подал сигнал о наступлении всему ромейскому флоту. Огненосные триеры, в окружении кораблей поменьше, вырвались из бухты Золотого Рога и устремились на русов. Последних, очевидно, обескуражила неожиданно большая численность ромейской эскадры. Пселл вспоминает, что «когда триеры пересекли море и оказались у самых челнов, варварский строй рассыпался, цепь разорвалась, некоторые корабли дерзнули остаться на месте, но большая часть их обратилась в бегство».

В сгущавшихся сумерках основная масса русских ладей вышла из Босфорского пролива в Черное море, вероятно надеясь укрыться от преследования на прибрежном мелководье. На беду как раз в это время поднялся сильный восточный ветер, который, по словам Пселла, «взбороздил волнами море и погнал водяные валы на варваров. Одни корабли вздыбившиеся волны накрыли сразу, другие же долго еще волокли по морю и потом бросили на скалы и на крутой берег; за некоторыми из них пустились в погоню наши триеры, одни челны они пустили под воду вместе с командой, а другие воины с триер продырявили и полузатопленными доставили к ближайшему берегу». Русские летописи повествуют о том, что ветер «разбил» и «княж корабль», но подоспевший на выручку воевода Иван Творимирич спас Владимира, взяв его в свою ладью. Остальные ратники должны были спасаться кто как мог. Многие из тех, кто добрался до берега, погибли под копытами подоспевшей ромейской конницы. «И устроили тогда варварам истинное кровопускание, — заключает свой рассказ Пселл — казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море».